пятница, 04 мая 2012
Добро пожаловать в 21-ый век. Хуже только в Египте.
ИВАН ХАРЧЕНКО, 16 лет, школьник:
«Проблемы с родителями у меня начались, когда мне было 14 лет. Им никогда не нравились мои друзья. Меня это, естественно, не устраивало: не зная моих друзей и не желая с ними ни при каких обстоятельствах знакомиться, родственники говорили о них такое, что у меня уши в трубочку сворачивались. Практически каждый вечер — скандалы. Иногда бывали перерывы, но они были, честно сказать, нечастыми.
Гром грянул после того, как я рассказал родным о своей гомосексуальной ориентации. Мне уже исполнилось 16 лет, и я хорошо понимал, что противоположный пол мне нравится меньше собственного. Я последовательно сказал маме, папе, дедушке и бабушке, что я — гей. Мне не хотелось, чтобы они принимали меня за другого человека, а любили меня таким, какой я есть. Я, конечно, понимал, что их реакция не будет радостной, но надеялся, что со временем они смирятся. Наивно думал, что сценарий будет таким: взрыв, скандал, потом — спокойствие и тишина, и мы живем, как раньше. Все получилось строго наоборот: родные выслушали меня с мрачными лицами, ничего не сказали, не заплакали, сделали вид, что ничего не произошло, что все в порядке. Через несколько дней начались крики: «Как же ты женишься? Откуда ты возьмешь детей? Что же будет со всем нашим родом?» И так далее. Когда родные поняли, что на эти вопросы я отвечать не хочу и в скандалы как человек по характеру мирный стараюсь не ввязываться, они изменили тактику.
В начале апреля бабушка сказала мне: «Сегодня мы пойдем на обследование к врачу-терапевту, собирайся». Я согласился, поскольку можно было школу на халяву прогулять — я не прогульщик, но в тот день была контрольная по алгебре, к которой я не успел подготовиться. В общем, оделся, собрался, и мы поехали. Пришли к зданию, на первом этаже которого была табличка «Центр правовой и психологической помощи в экстремальных ситуациях Михаила Виноградова». Меня заводят в комнату, где за столом сидит человек обычной такой внешности, но на столе перед ним разложены довольно странные предметы — нож, емкость с водой и емкость с маслом. И этот человек трагическим голосом спросил меня: «Хочешь ли ты избавиться от своих проблем?» Я ответил, что да, у меня есть проблемы с учебой в школе, и от них я бы с удовольствием избавился. Но этот человек сказал: «Сейчас мы будем избавлять тебя от беса гомосексуализма». После этого он довольно странно себя повел: начал бегать вокруг меня, размахивая кинжалом. Брызгал на меня водой и рыгал мне в оба уха. В целом все это напоминало какой-то языческий обряд, и на десятой минуте я расхохотался, и вышел из комнаты. Говорят, подобные сеансы стоят около 50 тысяч рублей.
На бабушку я обиду не затаил — я человек незлопамятный, что было, то и было. Через три дня за мной на машине приехал папа. Сказал, что отвезет меня на однодневное обследование в клинику, и в тот же вечер я вернусь домой.
Мы ехали долго. Когда съехали с Киевского шоссе и повернули на Наро-Фоминск, я догадался, что меня везут в реабилитационную клинику доктора Маршака. Дело в том, что в 15 минутах езды от клиники, в Апрелевке, у нас дача, и я часто подъезжал к больничному забору на велосипеде. Мне не было страшно — просто страшно неприятно.
Выехали мы в клинику утром, приехали днем. Когда меня туда привезли, то тут же стали расспрашивать, употреблял ли я наркотики. Потом те же вопросы задали моему отцу, он ответил отрицательно. Затем меня вывели из кабинета, а отец остался внутри. Медсестра сказала: «Сейчас мы отведем тебя в палату». Я, если честно, не очень понял, куда и зачем меня ведут: если бы меня считали наркоманом, то обыскали бы в приемном отделении и только потом отвели в комнату. А меня не обыскивали — по одному моему внешнему виду было ясно, что я наркотики не употребляю. Впоследствии выяснилось, что отец договорился о моей госпитализации с врачом и уехал, не попрощавшись. Отец у меня по характеру довольно жесткий человек, с ним даже моя мама спорить боится, чего уж обо мне говорить. Меня оставили в клинике, и только через три дня я узнал о том, что отец договорился о моей госпитализации на три недели.
Палаты в клинике одноместные, небольшие: кровать, стол, стул, шкаф, телевизор. На первом этаже — зарешеченные окна, на втором, где лежал я, решеток на окнах нет, но с них свинчены все ручки. Средства связи запрещены, звонить можно только по указанным в карте контактным номерам. Разрешается сделать один звонок в день, продолжительностью не более пяти минут. Передвигаться можно только по задней части территории, по периметру стоят охранники, на столбах — инфракрасные датчики.
Я не понимал, зачем меня держат в таких условиях, и только через три дня один из психологов проговорился, что отец меня положил для того, чтобы вылечить от гомосексуализма, и что в этой клинике уже был такой случай: родители положили ребенка, чтобы вылечить его от нетрадиционной ориентации. Какими методами лечат от гомосексуализма, я и сам не понял: медсестры никогда не говорили, какие уколы мне делают и какие таблетки дают. Кстати, после этого лечения у меня начались проблемы с памятью и я начал путать то, что было вчера, с тем, то было 15 минут назад. В первый день мне сделали какие-то анализы, цели которых я не понимал. Каждое утро давали таблетки — я не знаю, какие. Говорили, что это — «ферментные модуляторы», но мне от них сильно хотелось спать. Я постоянно находился в заторможенном состоянии. Ежедневно проводили процедуры: клали в какую-то капсулу, в которой надо было лежать ровно 30 минут, чистили кровь внутривенным лазером. На голову ставили датчики, которые влияют на участки головного мозга, отвечающие за зависимость. Еще заставляли ходить на групповые занятия, на которых пациенты рассказывали про свои взаимоотношения с наркотиками. А мне и сказать им был нечего. Через два дня я получил положенный мне телефонный звонок (когда меня оформляли, мне удалось по памяти записать в карту телефоны мамы и моих друзей). Сначала я позвонил друзьям, сказал, что меня надо спасать. Потом набрал маме.
В общей сложности я пролежал в клинике десять дней. Утром 25 апреля к клинике подъехали репортеры. Меня вызвал главный врач клиники Маршака, Дмитрий Вашкин. Говорит: «Отзови репортеров». Я ничего делать не стал и вернулся к себе в палату. Потом меня еще раз вызвали к Вашкину, и он стал расспрашивать, нравится ли мне в клинике. Я, естественно, ответил отрицательно.
Мои друзья и журналисты стояли у больничных ворот. Охранники не пускали их в клинику, обещали, что сейчас вызовут бригаду, и «это будет последним днем вашей жизни». В ответ журналисты вызвали наряд милиции из Наро-Фоминского РУВД. А я из окна второго этажа видел страшную суету и большое количество машин. После этого главврач сказал, что меня отвезут домой на машине клиники. Со мной в машину сели охранник и полицейский. Мы выехали из ворот, и тут же мои друзья своими машинами заблокировали наш автомобиль и настояли на том, чтобы к нам сел адвокат. Друзья боялись, что меня не довезут до дома, а выбросят в ближайшем лесу: дело в том, что когда-то, лет пять назад, клинику у Якова Маршака «отжала» группировка из Солнцево, и никто не знает, имеет ли она отношение к клинике до сих пор. Мы гнали по трассе со скоростью под 200 километров. Друзья и журналисты гнали за нами. Меня привезли к дому бабушки и дедушки, я позвонил в дверь, и дедушка спросил: «Кто там?» Я ответил: «Ваня», — и услышал, что «Иван Харченко здесь больше не живет». Было очень обидно.
Тогда меня отвезли к маме, и мама меня приняла. Дело в том, что мои родители живут раздельно, и с мамой у меня, в общем, нормальные отношения. А вот как мне дальше общаться с отцом, я и не понимаю».
Записала Светлана Рейтер
ИВАН ХАРЧЕНКО, 16 лет, школьник:
«Проблемы с родителями у меня начались, когда мне было 14 лет. Им никогда не нравились мои друзья. Меня это, естественно, не устраивало: не зная моих друзей и не желая с ними ни при каких обстоятельствах знакомиться, родственники говорили о них такое, что у меня уши в трубочку сворачивались. Практически каждый вечер — скандалы. Иногда бывали перерывы, но они были, честно сказать, нечастыми.
Гром грянул после того, как я рассказал родным о своей гомосексуальной ориентации. Мне уже исполнилось 16 лет, и я хорошо понимал, что противоположный пол мне нравится меньше собственного. Я последовательно сказал маме, папе, дедушке и бабушке, что я — гей. Мне не хотелось, чтобы они принимали меня за другого человека, а любили меня таким, какой я есть. Я, конечно, понимал, что их реакция не будет радостной, но надеялся, что со временем они смирятся. Наивно думал, что сценарий будет таким: взрыв, скандал, потом — спокойствие и тишина, и мы живем, как раньше. Все получилось строго наоборот: родные выслушали меня с мрачными лицами, ничего не сказали, не заплакали, сделали вид, что ничего не произошло, что все в порядке. Через несколько дней начались крики: «Как же ты женишься? Откуда ты возьмешь детей? Что же будет со всем нашим родом?» И так далее. Когда родные поняли, что на эти вопросы я отвечать не хочу и в скандалы как человек по характеру мирный стараюсь не ввязываться, они изменили тактику.
В начале апреля бабушка сказала мне: «Сегодня мы пойдем на обследование к врачу-терапевту, собирайся». Я согласился, поскольку можно было школу на халяву прогулять — я не прогульщик, но в тот день была контрольная по алгебре, к которой я не успел подготовиться. В общем, оделся, собрался, и мы поехали. Пришли к зданию, на первом этаже которого была табличка «Центр правовой и психологической помощи в экстремальных ситуациях Михаила Виноградова». Меня заводят в комнату, где за столом сидит человек обычной такой внешности, но на столе перед ним разложены довольно странные предметы — нож, емкость с водой и емкость с маслом. И этот человек трагическим голосом спросил меня: «Хочешь ли ты избавиться от своих проблем?» Я ответил, что да, у меня есть проблемы с учебой в школе, и от них я бы с удовольствием избавился. Но этот человек сказал: «Сейчас мы будем избавлять тебя от беса гомосексуализма». После этого он довольно странно себя повел: начал бегать вокруг меня, размахивая кинжалом. Брызгал на меня водой и рыгал мне в оба уха. В целом все это напоминало какой-то языческий обряд, и на десятой минуте я расхохотался, и вышел из комнаты. Говорят, подобные сеансы стоят около 50 тысяч рублей.
На бабушку я обиду не затаил — я человек незлопамятный, что было, то и было. Через три дня за мной на машине приехал папа. Сказал, что отвезет меня на однодневное обследование в клинику, и в тот же вечер я вернусь домой.
Мы ехали долго. Когда съехали с Киевского шоссе и повернули на Наро-Фоминск, я догадался, что меня везут в реабилитационную клинику доктора Маршака. Дело в том, что в 15 минутах езды от клиники, в Апрелевке, у нас дача, и я часто подъезжал к больничному забору на велосипеде. Мне не было страшно — просто страшно неприятно.
Выехали мы в клинику утром, приехали днем. Когда меня туда привезли, то тут же стали расспрашивать, употреблял ли я наркотики. Потом те же вопросы задали моему отцу, он ответил отрицательно. Затем меня вывели из кабинета, а отец остался внутри. Медсестра сказала: «Сейчас мы отведем тебя в палату». Я, если честно, не очень понял, куда и зачем меня ведут: если бы меня считали наркоманом, то обыскали бы в приемном отделении и только потом отвели в комнату. А меня не обыскивали — по одному моему внешнему виду было ясно, что я наркотики не употребляю. Впоследствии выяснилось, что отец договорился о моей госпитализации с врачом и уехал, не попрощавшись. Отец у меня по характеру довольно жесткий человек, с ним даже моя мама спорить боится, чего уж обо мне говорить. Меня оставили в клинике, и только через три дня я узнал о том, что отец договорился о моей госпитализации на три недели.
Палаты в клинике одноместные, небольшие: кровать, стол, стул, шкаф, телевизор. На первом этаже — зарешеченные окна, на втором, где лежал я, решеток на окнах нет, но с них свинчены все ручки. Средства связи запрещены, звонить можно только по указанным в карте контактным номерам. Разрешается сделать один звонок в день, продолжительностью не более пяти минут. Передвигаться можно только по задней части территории, по периметру стоят охранники, на столбах — инфракрасные датчики.
Я не понимал, зачем меня держат в таких условиях, и только через три дня один из психологов проговорился, что отец меня положил для того, чтобы вылечить от гомосексуализма, и что в этой клинике уже был такой случай: родители положили ребенка, чтобы вылечить его от нетрадиционной ориентации. Какими методами лечат от гомосексуализма, я и сам не понял: медсестры никогда не говорили, какие уколы мне делают и какие таблетки дают. Кстати, после этого лечения у меня начались проблемы с памятью и я начал путать то, что было вчера, с тем, то было 15 минут назад. В первый день мне сделали какие-то анализы, цели которых я не понимал. Каждое утро давали таблетки — я не знаю, какие. Говорили, что это — «ферментные модуляторы», но мне от них сильно хотелось спать. Я постоянно находился в заторможенном состоянии. Ежедневно проводили процедуры: клали в какую-то капсулу, в которой надо было лежать ровно 30 минут, чистили кровь внутривенным лазером. На голову ставили датчики, которые влияют на участки головного мозга, отвечающие за зависимость. Еще заставляли ходить на групповые занятия, на которых пациенты рассказывали про свои взаимоотношения с наркотиками. А мне и сказать им был нечего. Через два дня я получил положенный мне телефонный звонок (когда меня оформляли, мне удалось по памяти записать в карту телефоны мамы и моих друзей). Сначала я позвонил друзьям, сказал, что меня надо спасать. Потом набрал маме.
В общей сложности я пролежал в клинике десять дней. Утром 25 апреля к клинике подъехали репортеры. Меня вызвал главный врач клиники Маршака, Дмитрий Вашкин. Говорит: «Отзови репортеров». Я ничего делать не стал и вернулся к себе в палату. Потом меня еще раз вызвали к Вашкину, и он стал расспрашивать, нравится ли мне в клинике. Я, естественно, ответил отрицательно.
Мои друзья и журналисты стояли у больничных ворот. Охранники не пускали их в клинику, обещали, что сейчас вызовут бригаду, и «это будет последним днем вашей жизни». В ответ журналисты вызвали наряд милиции из Наро-Фоминского РУВД. А я из окна второго этажа видел страшную суету и большое количество машин. После этого главврач сказал, что меня отвезут домой на машине клиники. Со мной в машину сели охранник и полицейский. Мы выехали из ворот, и тут же мои друзья своими машинами заблокировали наш автомобиль и настояли на том, чтобы к нам сел адвокат. Друзья боялись, что меня не довезут до дома, а выбросят в ближайшем лесу: дело в том, что когда-то, лет пять назад, клинику у Якова Маршака «отжала» группировка из Солнцево, и никто не знает, имеет ли она отношение к клинике до сих пор. Мы гнали по трассе со скоростью под 200 километров. Друзья и журналисты гнали за нами. Меня привезли к дому бабушки и дедушки, я позвонил в дверь, и дедушка спросил: «Кто там?» Я ответил: «Ваня», — и услышал, что «Иван Харченко здесь больше не живет». Было очень обидно.
Тогда меня отвезли к маме, и мама меня приняла. Дело в том, что мои родители живут раздельно, и с мамой у меня, в общем, нормальные отношения. А вот как мне дальше общаться с отцом, я и не понимаю».
Записала Светлана Рейтер
воскресенье, 22 апреля 2012
Февраль. Достать чернил и плакать!
Писать о феврале навзрыд,
Пока грохочущая слякоть
Весною черною горит.
Достать пролетку. За шесть гривен,
Чрез благовест, чрез клик колес,
Перенестись туда, где ливень
Еще шумней чернил и слез.
Где, как обугленные груши,
С деревьев тысячи грачей
Сорвутся в лужи и обрушат
Сухую грусть на дно очей.
Под ней проталины чернеют,
И ветер криками изрыт,
И чем случайней, тем вернее
Слагаются стихи навзрыд.
<1912, 1928>
Борис Пастернак. Сочинения в двух томах.
А лето, тем временем, практически наступило.
Писать о феврале навзрыд,
Пока грохочущая слякоть
Весною черною горит.
Достать пролетку. За шесть гривен,
Чрез благовест, чрез клик колес,
Перенестись туда, где ливень
Еще шумней чернил и слез.
Где, как обугленные груши,
С деревьев тысячи грачей
Сорвутся в лужи и обрушат
Сухую грусть на дно очей.
Под ней проталины чернеют,
И ветер криками изрыт,
И чем случайней, тем вернее
Слагаются стихи навзрыд.
<1912, 1928>
Борис Пастернак. Сочинения в двух томах.
А лето, тем временем, практически наступило.
четверг, 12 января 2012
11.11.2011 в 22:27
Пишет viktoriap63:Snow White & The Huntsman
оууу, да заради такой Королевы...хотеть
URL записиоууу, да заради такой Королевы...хотеть
01.01.2012 в 00:43
Пишет viktoriap63:<333
о да, мы с ler. сели смотреть
======
URL записио да, мы с ler. сели смотреть
======
31.12.2011 в 09:36
Пишет XeniaAlexandra:Happy New Year!!
URL записи
среда, 28 декабря 2011
пятница, 23 декабря 2011
понедельник, 19 декабря 2011
Удивительно, насколько различно мое самоопределение и взгляд других людей на меня. Может это и есть мой внутренний диссонанс. Ну, вроде как, хочешь одно, но делаешь КАК НАДО и КАК ПРАВИЛЬНО, время от времени позволяя что-то для себя.
Так вот к чему эта завуалированная фраза, а к тому что на днях один мой знакомый огорошил меня. "Слушай, ну ты же лесбиянка, скажи честно, Толик, это же прикрытие, да?" А на мой прямой- ответ, что мол, би, так и так, он только отмахнулся, сказал, что веду я себя и подаю, как лесбиянка.
И вот тут я себя почувствовала немного одинокой и потерянной. Дурацкое чувство. А может просто общий негативный настрой в последнее время влияет.
Так вот к чему эта завуалированная фраза, а к тому что на днях один мой знакомый огорошил меня. "Слушай, ну ты же лесбиянка, скажи честно, Толик, это же прикрытие, да?" А на мой прямой- ответ, что мол, би, так и так, он только отмахнулся, сказал, что веду я себя и подаю, как лесбиянка.
И вот тут я себя почувствовала немного одинокой и потерянной. Дурацкое чувство. А может просто общий негативный настрой в последнее время влияет.
понедельник, 12 декабря 2011
12.10.2011 в 22:55
Пишет Akasha Ray:Чувства насыщенны, а слова пошлы. Наслаждение остаётся, так же, как и боль. А слова бессмысленны и стираются из памяти. (Depeche Mode)
URL записи
пятница, 30 сентября 2011
Да, у меня, как и у всех смертных, есть личная жизнь. Я бы сказала в последнее время бурная. И да, речь пойдет о сексе втроем, прости господи. Так что особо чувствительные, бон вояж.
Итак. Так сложилось, что я бисексуалка. С девушками мне абсолютно не везет, если и закручиваются романы, то непродолжительные. По разным причинам. Каждый раз находится что-то новое. С мужчинами у меня долгое время было примерно так же. Но отличие в том, что с последними мне проще найти общий язык и вообще по их поводу я не переживаю. Девушки по природе своей чаще всего сложнее.
И да, я обожаю сложных людей. Разносторонних, готовых удивлять. Нет ничего хуже ограниченности. Ну да не важно.
Речь шла о том, что с мужчинами мне проще. И вот уже долгое время я с одним мужчиной. У нас с ним доверительные отношения и, вроде, все замечательно. Но мы над этим работали довольно долгое время. И да, оно того стоит. Вышло так, что на него запала еще одна бишка, с который мы как-то познакомились в клубе. Прелюдия была долгой, но мы таки дошли до главного. Она предложили дружеский секс втроем. Мне она сказала, что ей просто захотелось чего-то такого. Но в конце концов выяснилось, что она запала на моего МЧ. Мы, как скромные, представились друзьями. Дабы никого не смущать. И вообще быть относительно на равных.
И знаете, все это того не стоит. Да, секс охуенен. Это действительно бывает феерично. Но, согласитесь же, вдвоем гораздо комфортнее. Мой опыт показал, что втроем хотят жить лишь ленивые. Да, все друг друга любят в таком союзе. Но предполагается, что все обязанности делятся. И порой некоторым дамам подавай фееричный секс, ухаживания. Но будет ли веган готовить мужчине мясо? Конечно же, нет. И никогда не уступит. Мыть гору посуду за мужчину? Стирать ему? Да ну что вы. Может быть немного прибраться, чтобы не жить в сраче. Но не более.
И знаете, это лицемерие. Или принимаешь всего человека, с его привычками или никак. Ну или можно работать над недостатками. Но ясен ясень, кому это надо?
Я оказалась абсолютно не ревнивой. Мне рассказывали, что в некоторых парах дамы соревнуются за всякие мелочи, а порой и вовсе предпочитают секс без мужчины. Во мне же нет конкурентной жилки. И вообще, прекрасно понимая, что все происходит со мной и по договоренности со всякими оговоренными мелочами, мне было спокойно. Доверие оно такое.
Итак. Меня заставил задуматься случай, когда она( вторая девушка) решила соблазнить нас при нашем хорошем друге.(так совпало, что все остались переночевать у нас на квартире) Мы все спали в одной комнате, хоть и наш друг был на другом конце комнаты, а мы на раскладном диване. Предполагалось, он спит. Но я такой человек, что для меня такой ход этически не допустим. Я решила намекнуть, мол, не надо и ушла в ванну. Прихожу, и что вы думаете? Без всякого стеснения, шабуршатся под одеялом. И она эдак слегка сдерживается и, благо, не в голос. Я психанула. Никогда и ни за что не хотела бы чтобы мои друзья знали о моей личной жизни. Да еще и в таком ключе.
Все, конечно, прекратилось. Но я больше знать ее не хочу, правда. Ибо все она начала. Жаль, я не смогла сказать ей напрямую: не надо. Посмущалась. Мужчина, как путный передо мной извинился и успокоил. Нет, я не орала на них, а эдак пришикнула, но... я человек эмоциональный. И ему стало подозрительно, что я заперлась в ванной. Ушла поплакать. А он так трогательно заволновался. Чуть не вышиб дверь в ванную и успокоил меня. Благо, совковая хрущевка и там особо напрягаться не надо, чтобы силком дверь открыть.
Ей, конечно, было наплевать. Она над всем этим похихикала и забила. Лишь на утро поинтересовалась, не сержусь ли я. Как не в чем не бывало. Уже нет. Но выводы сделаны. В этих отношениях явно пропущено звено. Не смотря на ее вроде бы как трогательное отношение ко мне, я ее не чувствую. Все это кажется неискренним с ее стороны. Самое обидное, я ведь в какой-то степень втрескалась в нее. А ей нужен был лишь мужчина. Просто к нему так просто не подступишься и все произошло через меня в таком ключе. Ну и по делом мне, нефик метаться из стороны в сторону.
Осталось собраться с духом и объяснить ей, что больше не хочу с ней спать. А с мужчиной сама поговорит. Ну... и он без меня не станет.
Итак. Так сложилось, что я бисексуалка. С девушками мне абсолютно не везет, если и закручиваются романы, то непродолжительные. По разным причинам. Каждый раз находится что-то новое. С мужчинами у меня долгое время было примерно так же. Но отличие в том, что с последними мне проще найти общий язык и вообще по их поводу я не переживаю. Девушки по природе своей чаще всего сложнее.
И да, я обожаю сложных людей. Разносторонних, готовых удивлять. Нет ничего хуже ограниченности. Ну да не важно.
Речь шла о том, что с мужчинами мне проще. И вот уже долгое время я с одним мужчиной. У нас с ним доверительные отношения и, вроде, все замечательно. Но мы над этим работали довольно долгое время. И да, оно того стоит. Вышло так, что на него запала еще одна бишка, с который мы как-то познакомились в клубе. Прелюдия была долгой, но мы таки дошли до главного. Она предложили дружеский секс втроем. Мне она сказала, что ей просто захотелось чего-то такого. Но в конце концов выяснилось, что она запала на моего МЧ. Мы, как скромные, представились друзьями. Дабы никого не смущать. И вообще быть относительно на равных.
И знаете, все это того не стоит. Да, секс охуенен. Это действительно бывает феерично. Но, согласитесь же, вдвоем гораздо комфортнее. Мой опыт показал, что втроем хотят жить лишь ленивые. Да, все друг друга любят в таком союзе. Но предполагается, что все обязанности делятся. И порой некоторым дамам подавай фееричный секс, ухаживания. Но будет ли веган готовить мужчине мясо? Конечно же, нет. И никогда не уступит. Мыть гору посуду за мужчину? Стирать ему? Да ну что вы. Может быть немного прибраться, чтобы не жить в сраче. Но не более.
И знаете, это лицемерие. Или принимаешь всего человека, с его привычками или никак. Ну или можно работать над недостатками. Но ясен ясень, кому это надо?
Я оказалась абсолютно не ревнивой. Мне рассказывали, что в некоторых парах дамы соревнуются за всякие мелочи, а порой и вовсе предпочитают секс без мужчины. Во мне же нет конкурентной жилки. И вообще, прекрасно понимая, что все происходит со мной и по договоренности со всякими оговоренными мелочами, мне было спокойно. Доверие оно такое.
Итак. Меня заставил задуматься случай, когда она( вторая девушка) решила соблазнить нас при нашем хорошем друге.(так совпало, что все остались переночевать у нас на квартире) Мы все спали в одной комнате, хоть и наш друг был на другом конце комнаты, а мы на раскладном диване. Предполагалось, он спит. Но я такой человек, что для меня такой ход этически не допустим. Я решила намекнуть, мол, не надо и ушла в ванну. Прихожу, и что вы думаете? Без всякого стеснения, шабуршатся под одеялом. И она эдак слегка сдерживается и, благо, не в голос. Я психанула. Никогда и ни за что не хотела бы чтобы мои друзья знали о моей личной жизни. Да еще и в таком ключе.
Все, конечно, прекратилось. Но я больше знать ее не хочу, правда. Ибо все она начала. Жаль, я не смогла сказать ей напрямую: не надо. Посмущалась. Мужчина, как путный передо мной извинился и успокоил. Нет, я не орала на них, а эдак пришикнула, но... я человек эмоциональный. И ему стало подозрительно, что я заперлась в ванной. Ушла поплакать. А он так трогательно заволновался. Чуть не вышиб дверь в ванную и успокоил меня. Благо, совковая хрущевка и там особо напрягаться не надо, чтобы силком дверь открыть.
Ей, конечно, было наплевать. Она над всем этим похихикала и забила. Лишь на утро поинтересовалась, не сержусь ли я. Как не в чем не бывало. Уже нет. Но выводы сделаны. В этих отношениях явно пропущено звено. Не смотря на ее вроде бы как трогательное отношение ко мне, я ее не чувствую. Все это кажется неискренним с ее стороны. Самое обидное, я ведь в какой-то степень втрескалась в нее. А ей нужен был лишь мужчина. Просто к нему так просто не подступишься и все произошло через меня в таком ключе. Ну и по делом мне, нефик метаться из стороны в сторону.
Осталось собраться с духом и объяснить ей, что больше не хочу с ней спать. А с мужчиной сама поговорит. Ну... и он без меня не станет.
вторник, 16 августа 2011
понедельник, 08 августа 2011
вторник, 02 августа 2011
Устала после тяжелого дня и писать ничего не хочется, хотя мыслей хоть отбавляй. Так что вот трек, передающий мое настроение в некоторой степени:
воскресенье, 31 июля 2011
Итак, о татуировках. На данный момент у меня их три: на плече, на шее и груди. Я их абсолютно не стесняюсь. Но... я говорила, что ненавижу большую часть людей? Я имею ввиду тупое стадо, так любящее выказывать свое бессознательное. Вот делают же люди, что их левая нога захотела. Делают и не стесняются.
Так вот мне уже можно составлять топ самых тупых вопросов\пожеланий\мнений\реакций на мои татуировки. Я не являюсь ни знаменитостью, ни публичным лицом, но меня так достали абсолютно незнакомые люди. Мне абсолютно насрать, когда на меня глазеют.. Но согласитесь же, несколько неприятно и даже неуютно я бы сказала, когда рядом с тобой сидит взрослый мужчина типажа огромной гориллы и разглядывает тебя. Сидит и абсолютно этого не скрывает. Или что хуже когда смотрят тебе в лицо и ждут реакции.
Лично я стараюсь игнорировать любые дурацкие проявления. Игнорировать, но ни в коем случае не избегать. Если все эти непонятные люди добиваются моего внимания таким странным образом- не дождутся. Но и бегать от них и скрывать свои татуировки не собираюсь. Дело принципа. Из песни слов не выкинешь, и я такая, какая я есть. Я горжусь своими татуировками.
Но опускаться до их уровня тоже не стоит. Иногда мне хочется сказать что-нибудь грубое, накричать или просто избить до бессознательного состояния. Выбить всю дурь из башки очередного идиота. Чтобы в следующий раз он хорошенько подумал, прежде чем сказать или сделать. Я, конечно, барышня хрупкая, но у меня есть бейсбольная бита. Вот с ней не поспоришь. Но ведь так можно и нарваться. А я ведь человек интеллигентный и уже практически с полным высшим образованием. А иногда так хочется.
Так вот мне уже можно составлять топ самых тупых вопросов\пожеланий\мнений\реакций на мои татуировки. Я не являюсь ни знаменитостью, ни публичным лицом, но меня так достали абсолютно незнакомые люди. Мне абсолютно насрать, когда на меня глазеют.. Но согласитесь же, несколько неприятно и даже неуютно я бы сказала, когда рядом с тобой сидит взрослый мужчина типажа огромной гориллы и разглядывает тебя. Сидит и абсолютно этого не скрывает. Или что хуже когда смотрят тебе в лицо и ждут реакции.
Лично я стараюсь игнорировать любые дурацкие проявления. Игнорировать, но ни в коем случае не избегать. Если все эти непонятные люди добиваются моего внимания таким странным образом- не дождутся. Но и бегать от них и скрывать свои татуировки не собираюсь. Дело принципа. Из песни слов не выкинешь, и я такая, какая я есть. Я горжусь своими татуировками.
Но опускаться до их уровня тоже не стоит. Иногда мне хочется сказать что-нибудь грубое, накричать или просто избить до бессознательного состояния. Выбить всю дурь из башки очередного идиота. Чтобы в следующий раз он хорошенько подумал, прежде чем сказать или сделать. Я, конечно, барышня хрупкая, но у меня есть бейсбольная бита. Вот с ней не поспоришь. Но ведь так можно и нарваться. А я ведь человек интеллигентный и уже практически с полным высшим образованием. А иногда так хочется.
Впервые за долгое время поняла, в чем преимущество высшего образования. Нет, знать- знала, но прочувствовать на своей шкуре удалось только недавно. А именно поработав физически. При чем устаю, как физически, так и морально. Да, мозги ипут будь здоров. Уже не дождусь конец лета, как бы странно это не звучало. Все лето я работаю, работаю и еще раз работаю. Ибо деньги очень нужны, и чем больше- тем лучше. А имея вышку, можно сидеть в офисе и получать ту же зарплату, даже больше. При этом еще и иметь свободное время. А пока сжимаю кулаки и терплю. Девчонки, как я, не плачут.
Посему дабы отвлечься завела днев, где могу рассуждать абсолютно на любые темы, не боясь непонимания друзей и близких. Да, я рассказываю друзьям далеко не все. Не весь мусор должен быть вывален на уши несчастных моих ближних. Но это вовсе не значит, что я с ними нечестна. В этом нет двойных стандартов,как кажется на первый взгляд. Ведь можно жить с человеком десять лет и так и не узнать его полностью. И это абсолютно нормально, иначе ведь было бы скучно.
Посему дабы отвлечься завела днев, где могу рассуждать абсолютно на любые темы, не боясь непонимания друзей и близких. Да, я рассказываю друзьям далеко не все. Не весь мусор должен быть вывален на уши несчастных моих ближних. Но это вовсе не значит, что я с ними нечестна. В этом нет двойных стандартов,как кажется на первый взгляд. Ведь можно жить с человеком десять лет и так и не узнать его полностью. И это абсолютно нормально, иначе ведь было бы скучно.